Вот и вы, Михаил Сергеевич, вот и вы...
Если совместить начало и конец, опустив весь процесс (перестройка, гласность), - боюсь, история не погладит нас по головке за такую процедуру, - получится странная картина: первое лицо партии и государства оказывается агентом Запада, успешно выполнившим задание по уничтожению стратегического противника и получивший в награду свои "сребренники", много превышающие по стоимости "сребренники" Иуды. Горбачев спасается в моих глазах парадигмой: история творится не на осознанном уровне, а на уровне подсознательных комплексов и побуждений. Наша послевоенная судьба это претворение особого комплекса, особой группы побуждений.
Раз речь зашла о послевоенной судьбе, очевидно, истоки её следует искать в войне, - даже если это излишне прямолинейная логика. Война, точнее, период "освобождения Европы": Россия увидела Запад. Не столько народ, сколько руководящий слой увидел, ощутил, осязал Запад - это важнее в условиях тоталитарного государства. Встреча с Западом - Россия не однажды переживала подобный феномен: при Петре Великом, в начале ХIХ века - освободительный поход 1813-15 годов. И каждый раз это был новый феномен, рождался новый, особенный комплекс.
После 1917 года волны "индивидуалистического распада европейской культуры" разбились о волнорезы "железного занавеса", а ростки внутри страны - не ростки, а целые деревья, роща, бор! - были вырублены с корнем, - такова была суть второго этапа революции. На этом фоне Декларация прав человека, подписанная Россией - такое могло только присниться, - Подпись оказалась не просто формальностью - плацдармом, залогом - троянским конем, - аналогия эта дается не сразу, именно-именно троянским конем.
Во второй фазе революции руководство не несло в себе никакой особой идеологии, кроме власти как таковой - поколение, идущее ему на смену, воспитывалось поэтому в идеологическом вакууме: власть сама по себе полноценной заменой быть не может. Природа не терпит пустоты - всходили новые семена.
Западничество было одним из них. Это был не вектор, это была плоскость. Одни, быть может, большинство, были покорены материальной стороной западной жизни, другие - идеей свободы личности, индивидуализма, "всё во имя человека" - в каком-нибудь олигархическом варианте. Все они толкали общество в определенном направлении - Горбачев стал их знаменем.
Это был именно подсознательный комплекс. Сам Горбачев и другие отцы перестройки не знали вначале, чего именно они хотят: Ускорение... Перестройка... Гласность... Демократизация... Социализм с человеческим лицом... - Как в психоанализе, только под конец, только сейчас проявляется вербально тот комплекс: да, демократия, да, рынок, да, общество потребления, да, свобода личности.
У нас была дьявольская система: любые идеи она поворачивала себе на пользу, даже если идея ей противоречила или прямо направлялась против неё. Система как бы заключала идею в скобки и ставила впереди знак "минус". Так было с антиалкогольной кампанией, до этого - с борьбой за повышение производительности труда. Эту систему можно было сломить только радикально. Вот только корни её питались из толщи народной. -
Раковая опухоль, не имеющая четких границ от окружающих здоровых тканей, но прорастающая в эти ткани и дающая отдалённые метастазы в жизненно важные органы. И удаляться должна по здоровым тканям, а если неудалима - гибнет организм, человеческий - быстро, общество - долго-долго сеет вокруг смерть и тлен, и гибнет в конце концов от внешней причины или повторяет дурную бесконечность, описанную А. Зиновьевым: ... Заведун IХ... Заведун ХIV... Заведун ХLI...
Радикальная операция по удалению злокачественной опухоли всегда очень травматична и не всегда переносима для организма: коллапс... сердечная недостаточность... смерть.
Уже ясно: то общество, что мы имеем - умерло. Мы пережили новую революцию: западническую. Победил западный стандарт жизни - не как факт, как путь. И это близко мне. Я так воспитан. Но я чувствую: Россия иная. Россия БЫЛА иной. Безгласая - ощущаемая женственной, вечно насилуемая, вечно ведомая - и так долго молчавшая, что первые звуки из ее уст выходят страшны, дики, нечеловекообразны...