- Читаю Розанова...
- Ты говорил.
- Ах, да...
- Читаю Розанова...
И трижды, и четырежды.
И никто не понимает:
Я читаю Розанова.
И так хорошо, как когда читал Ивана Шмелева. Лубочно всё, сусально - а хорошо. Что-то близкое - у Ильина: "Книга тихих созерцаний". Это потом было разочарование: "Путь к очевидности" - топорно всё, есть вещи, о которых может сказать только поэт. Что может быть глупее осознания очевидности?- Гегельянец, прости господи, хоть и русский хороший порядочный (чувствую) человек.
Розанов - автор "Уединенного" - и "Юдаизма" - как это странно совмещено. Или Ильин: "Книга тихих созерцаний" - и "Путь к очевидности".
Стрела, пущенная временем, поразила в сердце не одного Розанова - многих, многих. И Ильина - так что приходится защищать вещи для тебя святые - и коль ты философ, надо понять: а почему они святые? - Хоть и зря, и бессмысленно, ибо разумом понять мало, недостаточно, и дело вовсе не в разуме, не в сознании.
В. Брус о Розанове: то ли пошляк, то ли еще что-то в этом роде. И Брус мне неприятен "физиогномически".
Теперь мне неприятен Г. Катеринин. Но здесь больше образ Катеринина, с ним самим я знаком мало. Что-то о нем слышал (восторженное), что-то читал ("Старик Келл"). И помню, Наташа Т. была в восторге: такой интересный человек! - и обескуражена после "Келла".
Потом я видел, как Катеринин говорил о "Келле" по ТВ - "какой интересный человек" (улыбка).
Смотрю на себя: тоже, наверное, "интересный человек" - но почитайте-ка мои опусы, хотя бы "Миф о свободе" (ха-ха).
"Пушкин начал писать много ранее, чем ему стало что сказать",- о себе всё, о себе. Индульгенций ныне не продают - сами выписываем.
Человеку важна не об'ективная, а психическая реальность. Просто потому, что другой он не знает. Галлюцинации для шизофреника, например, вполне реальны.
Вот мне захотелось связать воедино три имени: Бруса, Катеринина, моё.
Захотелось заглянуть в творческие мастерские Бруса, как заглянул - к Катеринину ("Нет во мне уместного досуга"). Захотелось не просто так, а чтобы с полной уверенностью сказать, что "Идиот" в силу разных и странных причин притягивает на себя людей, пораженных собственной суб'ектностью (простите за корявость слога).
Я не люблю Бруса. Антипатия (взаимная) возникла сразу же. Про себя я решил просто: 25 и "за 40", лектор и студент - есть такой комплекс недопущения к кафедре.
А мы, наверное, просто отталкивались как одноимённо заряженные частицы. Мы претендовали на одну и ту же роль: роль суб'ектов.
Во мне меньше претензий - Розанов мне не соперник, но учитель. Под брусовское неприятие Розанова можно подвести, кроме физических ("не пошло", " не то настроение " , "некогда"), и метафизические причины: В.Брус слишком занят собой, чтобы внедряться, углубляться в чужой внутренний мир, тем более такой богатый.
Интересно: как относится к Розанову Г.Катеринин? Его "Нет во мне уместного досуга" напомнили мне "Уединённое"- т.е. они близки. Но суб'ективно?..
Это есть, когда сильно переживаешь собственную суб'ектность: "Я завидую Пушкину, ибо смерть ничто в сравнении с забвением". Страшно, что никто никогда не будет интересоваться тобой, твоим творчеством, твоими мыслями, что ты вот жил такой, был такой. - Комплекс Добчинского, Розанов зря смеялся над ним, но не зря не любил Гоголя: "за шиворот, да на солнышко".
Никто не заинтересуется, почему здесь - тире, и что здесь - не опечатка, а смысл. Есть целые работы, посвященные какому-нибудь одному стихотворению Пушкина, до мелочей, до странных ассоциаций - нас это не коснется.
"Творчество - акт, обращенный в Вечность", - это смешно, абсурдно. Мы никого не помним из ХVIII века, кроме "волей божьей".- А как же остальные, не "волей", но "такие интересные люди"?!
А много ли мы знаем современников - "таких интересных людей"?
Человеческая жизнь выглядит абсурдом с точки зрения жителей какой-нибудь Тау Кита, - но вот эта мысль заставляет опомнится;
Это отчуждение давит нас так сильно, что мы готовы отрицать смысл даже у Природы - потому что он чужд нам, нашей индивидуальности, нашему самодурству - он не имеет индивидуального прочтения - смысл заключен не в нас.
"Почему в альманахе нет ничего твоего?" - спросил ехидно В. Новиков.
И я: "Почему?"
"Такой интересный человек". Отчуждение творчества: вещи редко выходят такими, как мы их задумываем, как мы хотим их видеть, - это понятно.
Ф. Ницше: "Я - одно, мои произведения - совсем другое", - это тоже ясно.
Но и вполне готовые произведения, которые меня устраивают - не идут.
Конечно, писать в "Идиот" на ТАКИЕ темы - идиотизм.
Но всё же?
"Если можешь не писать - не пиши" - передал мне В.Новиков совет А.Чеснокова.
Не могу.
Пишу.
1993 - 94 г., Витебск