13 января, пятница, 1995 г. - вечером этого дня трое старых молодых людей собрались на Витебском вокзале, чтобы ехать в город Москву. Представлю всех поименно: Хайман, Ньюман и Дмитров.
Все трое едут не с пустыми руками: Хайман везет на колесиках контейнер. В контейнере восемьдесят тысяч экземпляров его книги "Особый разлив". У Дмитрова в руках - картина "Бревно в чужом глазу". (Дмитров - художник). У Ньюмана - сумка, в которой уложены пять номеров журнала "Жопа" и три альманаха этого журнала. Все это они везут в Москву продавать.
Пока Ньюман помогает Дмитрову ломать подрамник (его картина не входит в двери вагона), Хайман проникает внутрь и уже разливает водку по стаканам.
- Раз! Два! - одну за другой отпрокидывает он, не надеясь на лучшее.
Ньюман с Дмитровым тут как тут. Пока еще не все пассажиры заняли свои места, они накрывают стол холстяным полотном дмитровской картины и к тому, что достал из своей сумки Хайман (два торта, один пирог с грибами, один с капустой и морковью, две банки маринованных персиков и соленый арбуз, и хлеба буханка), Ньюман добавляет три десятка сваренных вкрутую яиц, две палки колбасы копченой и одну палку колбасы вареной, несколько батонов и сковороду жареной картошки.
(Товарищи ужинают)
Хайман и Ньюман, смахнув яичную скорлупу и пустые бутылки с работы Дмитрова "Бревно в чужом глазу", обсуждают произведение:
- Ты видишь бревно?
- Да!
- Где?
- Вот оно!
- А глаз?
- Вот, под бревном.
Чай заваривает Ньюман. Для этого у него есть специальная пластмассовая канистра. После первой канистры Хайман решительно встает:
- Надо идти торговать!
Он отсыпает из контейнера в лоток около полусотни томов "Особого разлива" и выдвигается на проход.
Люди уже стоят в очереди. К сожалению, Хайман не удосужился заранее отрегулировать порядок торговли, и люди, как только он выдвинулся, засуетились, сбиваясь перед ним в кучу. Начинается давка. Ньюману приходится помогать Хайману. Они встают спиной друг к другу: Хайман обслуживает пассажиров, напирающих с хвоста поезда, Ньюман берет на себя пассажиров с головы поезда. В пылу торговли не заметили, как состав тронулся. Мало помалу очередь уменьшается и примерно через час можно сделать перекур.
Москва не встречает их. Ни одна столичная душа не знает, что Хайман, Ньюман и Дмитров приехали. Без лишнего шума они выгружаются из вагона и в общей толпе направляются к станции метро. Ньюман, проживший в Москве половину своей сознательной жизни, чувствует себя хозяином положения:
- Торопиться не будем. Сейчас еще только половина пятого, метро открывается около шести, время есть.
Ньюман учился в Москве в Университете Дружбы народов девять лет и очень любит метро за его универсальность, оперативность и внешнюю запутанность переходов и выходов.
Жетон на проезд в метро стоит 400 долларов. Ньюман, всегда плативший за проезд 5 копеек, радуется: "Наконец-то цена соответствует стоимости! А то раньше, бывало, едешь и не знаешь, кому должен за практически бесплатный проезд - партии или правительству". Свою удовлетворенность он не выказывает друзьям: пусть думают, что так всегда было.
Проехав по кольцевой до станции "Проспект Мира", переходим на Киевско-Смоленскую линию, доезжаем до станции "Краснопресненская", пересаживаемся на другой поезд, на станции "Покровские ворота" выходим, проходим пешком до станции "Беляево", от нее доезжаем до станции "Белорусская", там переход на кольцевую, а с кольцевой переходим на Фрунзенско-Покровскую линию и едем до станции "Юго-Западная".
Вот уже Ньюман, Хайман и Дмитров приближаются к общежитию Университета Дружбы народов, где их поджидает вахтер.
Двери открывает перед ними напрочь:
- Проходить по одному! Паспорта сдать!
- Скажите, как нам найти Большикова?
- Большиков только что ушел спать. Ищите его. Но это бесполезно.
Ньюман смело ведет друзей вперед.
Несмотря на то, что еще не рассвело, обитатели общежития уже разбредаются по своим комнатам. Редкий негр доходит до конца коридора. Проститутки, зевая, стоят в очереди в мужской туалет.
Комната, где, предположительно, живет Большиков, закрыта.
- Будем взламывать, - принимает решение Ньюман и чуть не умирает от страха.
На шум собираются люди и предлагают свою помощь: кто ломик подносит, кто стамеску. В конце концов дверь падает с петель и гости входят в комнату. Большиков спит на своей кроватке с журналом общества защиты потребителей на груди. Из журнала Дмитров узнает, как отличать фирменную кассету "TDK" от подделки.
(Х., Н. и Дм. пьют чай, смотрят ТВ и, как только просветляется, отправляются на поиски книжной ярмарки).
Москву окончательно засыпает снегом.
Выясняется, что ярмарка проводится в Олимпийском комплексе, что расположен на проспекте Мира.
Дмитров на выходе из метро приобретает две бутылки пива - себе и Хайману, так как Ньюман отказывается от пива всегда.
Вход на ярмарку стоит 1000 долларов.
На ярмарке какие-то подозрительные личности вовсю торгуют книгами Хаймана, причем торговля идет оптовая и заключаются сделки на продажу второго и третьего томов, над которыми Хайман еще только работает. Ньюман хочет разразить скандал по этому поводу, но Хайман удерживает его от опрометчивых заявлений и, немного поторговавшись, выкупает несколько экземпляров по розничной цене у одного из торговцев. По выходным данным этих книг определяется, что они вышли в издательстве "Вржещдалхренврот", а отпечатаны в Хабаровске.
Настоящее же издание книги Хаймана "Особый разлив" принимают здесь за подделку и отказыватся брать. Лишь один торговец после долгих уговоров соглашается взять несколько экземпляров на продажу, но и они остаются не проданными.
Ньюман, видя такой беспредел, вообще отказывается выставлять свою "Жопу" на продажу:
- Надо срочно регистрировать журнал. Иначе мало того, что название сдерут, так еще и обвинят в присвоении чужой собственности.
За выход с ярмарки платят еще по 1000$.
(Удрученные реалиями дикого рынка, приятели едут в Митино, спальный район столицы, где живет старый друг Хаймана Клюев и, как оказывается в дальнейшем, Жириновский.)
Клюев приобретает только первоклассные вещи и от этого его квартира кажется пустой. В гостиной, куда заводят гостей, стоит телевизор "Sharp" c видеомагнитофоном "Panasonic", вдоль длинной стены комнаты установлен музыкальный центр "Sony", который включает в себя:
1. Проигрыватель винила,
2. Тюнер,
3. Усилитель на 500 вт,
4. CD-проигрыватель,
5. Акустические колонки и
6. Полки для кассет и дисков.
Ньюман разговаривает по радиотелефону со своей старой московской подружкой Таней Жмуриковой, которая может организовать презентацию картины Дмитрова "Бревно" в Москве.
Получается так, что Клюев не дает гостям ничего сообразить и ведет всех к своему приятелю Исхаку, который накануне пригласил его на плов. Исхак - это такой человек, рядом с которым живет Жириновский.
По дороге к Исхаку Клюев совершает акции закупки еды и напитков: всего на эти цели было потрачено около $30000. Клюев работает на таможне аэропорта Шереметьево и однажды принимал из зарубежной поездки поэта Е. Евтушенко, который ему не понравился.
Исхак тепло здоровается с Хайманом, Ньюманом и Дмитровым и наносит удар кулаком по носу Клюева:
- Ты зачем столько всего накупил, сволочь?
Клюев дружелюбно оправдывается, но Исхак хватает его за воротник и волоком тащит на кухню, где заставляет чистить картошку и репу. Сам же программирует микроволновую печь на повышенные обороты и запускает туда чугунки с пловом, включает все комфорки электроплиты и ставит на них сковороды и кастрюли, наливает воду в кофеварник и включает его, из холодильника достает мясо и рубит его на части, откупоривает бутылки и наполняет бокалы, рюмки и фужеры, угощает между делом гостей сигаретами и аперитивами и рассказывает Клюеву последний анекдот, а сам в это время подметает пол под столом и заваривает чай, одновременно переворачивая антрекоты на сковороде и раскладывая по тарелкам гарниры и закуски, мимоходом меняя кассеты в магнитофоне.
Ньюману хочется помочь Исхаку, но тот осуществляет по кухне полностью заполняющие ее пространство движения, и Ньюману не представляется никакой возможности приблизиться ни к плите, ни к раковине.
Исхак работает в фирме "Люфтганза" и является композитором. После первой рюмки Исхак встает и тянет Хаймана на балкон. Клюев говорит:
- Сейчас будут стрелять по Жириновскому!
И точно, с балкона раздаются автоматные очереди. Ньюман и Дмитров вскакивают, намереваясь скрыться, но Клюев останавливает их.
- Здесь это в пределах нормы. В крайнем случае участковый наведается, а вообще - никому нет никакого дела до этого.
Исхак и Хайман возвращаются на кухню, причем Хайман цветет как майская роза, а Исхак озабоченно жалуется гостям на Клюева:
- Пообещал патроны принести еще до Нового года и до сих пор несет.
Через некоторое время Исхак встает и тянет Хаймана в другую комнату. Ньюман и Дмитров вопросительно смотрят на Клюева. Клюев говорит:
- Сейчас будут настраивать гитару!
И точно, из комнаты доносятся звуки пианино и гитары.
Через несколько часов Исхак и Хайман возвращаются на кухню, причем Хайман цветет как роза и ничего не говорит.
Исхак женат. Жена и дочка в настоящее время отдыхают на Северном полюсе, чем он незаметно для себя гордится - наверняка путевка обошлась ему в кругленькую сумму. Ньюман, прикидывая в уме, обнаруживает, что если бы Исхак сэкономил эти деньги, Ньюман мог бы купить себе компьютер.
Но эти грустные мысли не могут омрачить праздник, который явно состоялся в этот вечер. Поют песни Пахмутовой на стихи Добронравова, пьют по системе "раз-два!", причем Ньюман не пьет вообще, едят, курят. Тут Исхак засыпает и его укладывают спать, а сами идут к Клюеву.
Выходят на улицу, Хайман говорит Ньюману:
- Знаешь, я сегодня был в среде "Windows"!
- Как так?
- Мы ходили настраивать гитару в детскую, а там - компьютер IBM 386 DX. Исхак дочке своей подарил на день рождения.
(События, которые случаются с героями этого повествования по дороге к Клюеву, не поддаются описанию; телодвижения, шагопостроения, а также побудительные мотивы их отдельных поступков не могут осмыслиться рассказчиком и этим обескураживают его.)
Клюев заводит гостей к себе в квартиру и включает CD-проигрыватель. Звучит ария Санчо Пансы в исполнении известнейшего вокалиста Бовенито Круазо (запись 1913 г.). Клюев призывает гостей внимательно наслаждаться тембровыми характеристиками голоса певца. Хайман, чтобы лучше слышать, ложится на пол, Ньюман же параллельно этому пытается читать газету, за что и получает от Дмитрова пинком в ребро. Завязывается драка и в это время жена Клюева приглашает всех на кухню пить чай.
Гостям стелят в ванной. С Хаймана стягивают штаны, носки и укладывают его возле стиральной машины. Ньюман и Дмитров раздеваются, но спать не хотят.
- Можно мы посмотрим телевизор? - спрашивают они у Клюева.
- Конечно, смотрите. Дистанционка лежит на сливном бачке. Как надоест смотреть, нажмете красную кнопку.
Дмитров завладевает ДУ-шкой и постоянно переключает каналы, причем хаотично, без какого-либо ритма, что сильно раздражает Ньюмана. Через некоторое время, однако, Дмитров вырабатывает определенную систему переключения, в которой, если разобраться, намечается внутренняя логика, понять которую Ньюман тем не менее не в состоянии.
Вдруг в стиральной машине "Panasonic" зажурчала вода, что-то щелкнуло, загудело и завертелось. Через несколько минут гудение прекратилось, открылся люк и оттуда на голову Хаймана вываливается тюк отутюженного белья.
В связи с этим происшествием Дмитров отвлекся от переключения каналов и Ньюману удалось спрятать пульт ДУ. Пока Дмитров его искал, Ньюман успел посмотреть один из репортажей "CNN", в котором сообщалось о взрыве бомбы в туалете одного из московских вузов.
К середине ночи в эфире осталось только девятнадцать каналов, и Дмитров уже реже осуществляет переключения. Ньюман даже уясняет для себя некоторые закономерности этого процесса, но тут начинает храпеть Хайман и это вновь отвлекает Дмитрова и вся система летит к черту.
Ньюман идет на кухню и занимается там онанизмом. При этом он думает о том, что Дмитров обладает, несомненно, незаурядным талантом, если его картины невозможно спутать ни с какими другими.
Утром, за завтраком, выясняется, что Хайман оставил у Исхака сумку с отстрелянными гильзами, Ньюман забыл вчера украсть понравившийся ему дисковод из компьютера, а Дмитров - подарить хозяину свою картину "Бревно". Таким образом возникает насущная необходимость идти к Исхаку. Клюев же пообещал жене еще вчера подобрать выброшенную им с балкона на голову прохожему новогоднюю елку и отнести ее в мусорный контейнер и тоже должен быть обязан куда-то идти.
По пути к Исхаку Хайман и Дмитров пытаются через Ньюмана восстановить провалы в памяти, возникшие у них по вчерашниму вечеру, но Ньюман просит откложить разбор полетов на некоторое время, с тем чтобы впечатление от них несколько улеглось и он бы смог объективно изложить ход событий.
И вот они уже стоят в подъезде дома и пытаются вызвать Исхака по переговорному устройству на беседу.
Примерно часа через два Исхак просыпается и впускает их.
(Оказывается, вчера, как только друзья покинули Исхака, к нему пришел сосед и предложил поехать за девушками. Они взяли по одной девушке за 200 руб. каждую и всю ночь напролет беседовали с ними).
Напившись водки, все вновь прощаются с Исхаком (Ньюман подарил ему два альманаха с надписями на титульных листах) и выдвигаются на автобусную остановку.
Забавное происшествие должно было случиться по дороге в метро. Хайман должен был раздавать в автобусе автографы, когда в него заходят контролеры и начинают требовать штрафы с безбилетников. Увидев Хаймана и Дмитрова, они пробиваются к ним сквозь толпу поклонников и предлагают доехать куда надо на их служебной машине. Хайман с Дмитровым вроде бы соглашаются и выходят из автобуса. Ньюман же не любит афишировать свою известность и поэтому скромно стоит за дверью в надежде остаться незамеченным. Тем не менее один из контролеров все-таки видит его и просит: "Выходите, выходите!"
Друзья добираются до Измайловского комплекса, где расположена выставка-продажа картин Дмитрова. Там же Ньюман случайно встречается со своей старой подружкой Таней Жмуриковой и пытается ее поцеловать, но вместо этого договаривается с ней о встрече в вечернее время. На выставке Хайман узнает адрес оптовой базы Роскниги и увлекает Ньюмана и Дмитрова по указанному адресу.
Директор оптовой базы Марк Ильич Иванов без лишних проволочек договорился с Хайманом и Ньюманом о приемке их изданий, причем с предварительной оплатой.
(Ньюман ведет своих друзей к своей старой подружке Тане Жмуриковой на улицу Секретнинскую, но сбивается с пути и попутывается бесом. Над городом сгущается темнота. Случайный прохожий, спасая друзей от пропадания без вести, выводит их на трамвайные пути. Пока они разыскивали ул.Секретнинскую, цена проезда на метро увеличилась до 600$ и друзья, посчитав, что самое время возвращаться на Юго-Западную, отказываются от посещения Жмуриковой.)
Ньюман предлагает друзьям посетить студенческую столовую. Друзья боятся отказаться, так как неизвестно, где они еще могут сегодня поужинать, и боятся согласиться, так как послушать Ньюмана, так можно вляпаться в какое-нибудь дерьмо. Ньюман же движим ностальгическими чувствами по альма-матер и увлекает Хаймана и Дмитрова за собой воодушевленными криками о замечательности университетской столовой. Еще Ньюман движим нестерпимым желанием помочиться и, как только он заводит друзей в столовую, сам бежит в другое крыло в туалет.
Там, где буквально год назад находился любимый туалет Ньюмана (с отдельными кабинками, с надписями на их дверях типа: "Пососу хуй у негра"), теперь, оказывается, валютный магазин. Ньюман поднимается на этаж выше и находит другой туалет, не очень любимый. Но он закрыт.
И этажом выше туалет закрыт. И женские туалеты закрыты. Все туалеты закрыты. Ньюман ощущает необоримую тоску по удовлетворению одной из самых своих насущных потребностей. И еще он ощущает у себя под одеждой пакет со взрывчаткой. Он проникает в одну из учебных аудиторий и засовывает в центральную парту взрывчатку. Часовой механизм настраивает на 10:01. Найдя лист бумаги, жирными буквами пишет: "Здесь осуществляется набор борцов с терроризмом. Сбор в 10:00". Бумагу прикрепляет к двери и, потихоньку, обходя стороной вахтерные посты, возвращается в столовую, где друзья его уже поужинали и сидели просто так.
- Туалеты закрыты в связи с террористами! - объявил радостный Ньюман, подходя к столу.
Оказывается, если как бы забыть о том, что хочешь ссать, то как будто действительно ничего уже не хочется.
Ребята с кислыми лицами наблюдают процесс поглощения Ньюманом пищи и ненавязчиво предлагают ему помочь. Ньюман отказывается от их помощи. Тогда Дмитров просто берет вилку и хватает с ньюмановской тарелки здоровый кусок телятины. Завязывается драка.
Большикова дома не оказывается. Взломав дверь, Ньюман, Хайман и Дмитров заваливаются в комнату. Ньюман хватает чайник и бежит на кухню за водой. Ему навстречу бежит Большиков:
- Включайте телевизор скорее! Начинается!
Оказывается, по московскому ночному каналу каждое воскресенье транслируется узбекская эротическая шоу-программа "Дикие кобылки". Зрелище, действительно, очаровательное: на помост выбегают девицы, полностью спрятанные под чадру и танцуют сцены из балета "Кавказский пленник".
Дмитров спрашивает Ньюмана (как знающего человека):
- Вот почему это зрелище настолько притягательно, что не хочется переключаться ни на какую другую программу?
- Наверное, потому, - подумав, отвечает Ньюман, - что такое мы видим очень редко, практически впервые.
И действительно, зрители не могли видеть даже глаз танцовщиц, даже пятки ног их были скрыты тапочками и движения тел танцовщиц можно было только угадывать за толстыми материями их темных одежд. Это настолько необычно для нашего телевидения, что Хайман и Дмитров не отрываясь смотрят на экран, а Ньюман готовит стол для ночного чаепития.
Появляется ящик водки и банка с килькой.
Дверь постоянно открывается: это заходят бывшие враги Ньюмана по университету Камердинерев, Касухин, Дрязгин и все остальные. Они рады видеть Ньюмана, а Ньюман рад видеть их. Он дарит всем альманахи своего журнала "Жопа", они же восторгаются и просят дарственные надписи на титульном листе. Он представляет своим врагам писателя Хаймана и художника Дмитрова. Хайман тоже дарит врагам Ньюмана свои книги, а Дмитров вывешивает свою картину на антресоль, все пьют водку и ищут на картине бревно.
Дмитров тем временем идет в коридор, знакомится там с негром Чарльзом и идет с ним в душ.
(Большиков между тем договаривается с комендантом общежития о выделении Ньюману, Хайману и Дмитрову отдельной комнаты для ночлега. Уже довольно поздно и ребята хотят спать. Да и неловко стеснять Большикова, так как Большиков тоже хочет спать. Все хотят спать. Посему, как только Дмитров возвращатся из душа, вся компания идет в отведенную им комнату.)
Как только Дмитров откупорил очередную бутылку "Столичной", Ньюман указывает на необходимость соблюдения всяческих мер предосторожности, так как все комнаты этого общежития тщательно прослушиваются спецслужбами.
- В плафон, в шкафы, в стол и в батарею отопления вмонтированы микрофоны. За вентиляционной решеткой, видите, поблескивает объектив телекамеры. Вахтер, комендант и продавщица коммерческого киоска в холле - сотрудники ФСК. Заметили ли вы, как комендант радостно пожимал вам руки?
- Да. Мы видели. Но мы настаиваем на разборе полета сейчас!
Ньюману пришлось докладывать о разборе полетов.
- С какого момента начинать?
- Как вышли от Исхака.
- Значит, так...
Ньюман, стараясь унять внутреннюю дрожь, беспристрастно повествует друзьям о произошедшем с ними после того, как все вышли от Исхака. (...)
Затем друзья переходят на общие темы и разговор принимает характер пустого трепа:
1) Ньюман рассказывает о своем сотрудничестве с Витебским КГБ и частично раскрывает городскую агентурную сеть.
2) Дмитров рассказывает о том, как его завербовали тайным осведомителем и этим аргументировали отказ на его поездку в Нидерланды, где должна проводиться выставка его работ, а вместо Нидерландов направили художника в колхоз на уборку картошки.
3) Хайман, сославшись на вялотекущую шизофрению, рассказывает о новейших системах противовоздушной обороны "Шилка", "Оса" и "Игла", с указанием их слабых сторон и особенностями их обслуживания.
4) Тогда Дмитров начинает рисовать по памяти принципиальную схему танка Т-84, а
5) Ньюман, служивший в стройбате, объяснает в это время достоинства и недостатки совковой лопаты системы EX-472DS.
Утром Дмитров, Хайман и Ньюман, взломав дверь Большикова, забирают свои контейнеры, холсты, сумки и выдвигаются в направлении Крымского моста, где им предстоит торговать картиной Дмитрова "Бревно", а после этого ехать на оптовую базу к Марку Ильичу.
Выходя из станции метро "Парк Культуры", они настроились самым решительным образом, так как еще накануне тщательно спланировали свое поведение на весь предстоящий день.
- Стоять! - слышат они грозный оклик. Подняв головы, они видят группу бегущих им наперерез автоматчиков.
- Руки вверх! Бросить оружие, будем стрелять!
Хайман, Ньюман и Дмитров бросают всё что есть в их руках, а также шапки, пальто, шарфы, свитера, ботинки, брюки (Ньюман стягивает кальсоны) и трусы, оставаясь в одних рубашках и носках. "Лишь бы не было войны" - пульсирует в головах гостей столицы тревожная мысль.
Щелкают наручники и под дулами автоматов их ведут к машине. (Удивительно равнодушие снующих мимо людей к происходящему). Сажают в машину, захлопывают двери и - поехали. Впереди - два грейдера, расчищающих проезжую часть от снега, следом милицейский мерседес с мигалками и включенной сиреной, следом - машина с Хайманом, Ньюманом и Дмитровым. Замыкает кавалькаду открытый грузовик с ротой солдат.
- Не тех вы ловите, ребята! - сокрушенно вздыхает Дмитров, обращаясь к сидящему впереди старшему. Хайман и Ньюман в это время достают из-под рубашек гранатометы, коробки с патронами и пытаются незаметно запихать их под сиденье.
- Прекратить эти бессмысленные действия, иначе мы вынуждены будем вас расстрелять! - глядя в зеркало заднего обзора, заявляет старший и снимает пистолет с предохранителя.
Ньюман греет ладошками свои окоченевшие яйца и успокаивает самого себя: "Главное - не нервничать. Разберутся. Главное - оставаться спокойным".
Процессия меж тем уже выезжает за кольцевую дорогу и двигается вглубь смешанного леса. На одной из опушек их вытаскивают из машины и именем Российской Федерации приговаривают к расстрелу. Ньюман вынимает из-под рубашки записную книжку репортера и просит старшего назвать фамилию и звание. Старшему ничего не остается, как назвать себя и отпустить Ньюмана, Хаймана и Дмитрова на все четыре стороны.
Отойдя от места предполагаемого расстрела на приличное расстояние, Дмитров оглядывается и орет: "Ёб вашу мать!!!"
Случайный прохожий не дает друзьям затеряться в лесу и выводит их к станции метро "Беляево".
Время тем не менее упущено и друзья перед поездом только-только успевают съездить на оптовую базу, чтобы сдать свои книги. Марк Ильич Иванов принимает от Хаймана оставшиеся у него после торговли в поезде 20 экз. "Особого разлива", а Ньюман отдает на реализацию единственный оставшийся у него экземпляр журнала (всё остальное - альманахи и журналы, он, оказывается, раздарил своим врагам).
На Белорусском вокзале Ньюман ожесточенно мечется в поисках молока, о котором он мечтает уже вторые сутки и, наконец, обнаруживает его у одного лоточника.
- Сколько стоит? - показывает Ньюман на пакеты.
- Что?
- Молоко сколько стоит?
- Три тысячи долларов. - цену выговаривает отчетливо, с гордостью, словно это его жены молоко.
Ньюман удивляется такой наглой цене и идет дальше. Наверное, этот хам просто пользуется бойким местом и оголтелостью спешащих на поезда пассажиров, а где-нибудь в магазине это же молоко стоит вдвое дешевле.
Ньюман обходит все окрестности вокзала, заходит во все магазины (покупает уже хлеба к молоку), но молока нигде нет. В одном, правда, магазине, где торгуют за рубли, молоко есть, но импортное. Ньюман не рискует товарищам своим покупать импортное молоко и покупает свое у хама.
Он покупает два пакета молока, так как Дмитров от молока отказывается всегда. Дмитрову он покупает пиво.
В поезде Дмитров пьет свое пиво и вдруг отщипывает от ньюмановского батона хлеба кусочек. Завязывается драка.
- Поездка удалась! - радостно улыбается Хайман, подводя итоги.
конец
8 февраля 95 г.