Существуют такие системы отсчета, относительно которых в мире есть всего два стабильных химических элемента: водород и гелий. Все прочие элементы, известные человеку, так мимолетны, нестабильны, что просто не успевают быть зафиксированы. - И так же существуют другие системы отсчета, в которых есть, быть может, тысяча стабильных химических элементов. Возможно, существуют системы отсчета, где вовсе нет стабильных элементов, а есть нечто, о чем мы не имеем представления, и наверное, никогда не будем иметь. - Как можно, понимая вот так окружающий мир, не быть релятивистом, не понимать относительности всего человеческого? Но вместе с тем, как будешь ценить и беречь и лелеять все человеческое!- Такой уютненький дом, печь натоплена, в печи - наваристые щи, какие никогда не получаются на газовой плите. А вокруг - стужа веет, заносит дом по самую трубу толстым-толстым слоем снега, а коли раскопаешь снег - черная бездна глядит на тебя, и хорошо смотреть на нее сквозь толстое стекло, и еще уютнее становится в доме, кутаешься в тулупчик и представляешь, как ужасно там снаружи. А может, где-то есть такие же дома с натопленными печами, но как сквозь такую всесветную пургу поскачешь? Куда? Так и живешь в таком доме - просторном-просторном, что всего и не знаешь. А как вечер, да зажжешь свечу в своей комнатке, глянешь на небо в окно - уже привычное, уже не такое страшное, так и думаешь, что, может, сидит кто-нибудь где-то...
Мне кажется, душевности в мире столько, сколько человек вложил в него своей души. Одушевление мира - обжитие мира: передача ему некоторых своих качеств, свойств - человек прилаживает под себя все окружающее, как и любое другое существо, мир которого также хранит следы этого существа. Мне было интересно в детстве обживать незнакомый дом: я приезжал в туристический лагерь или куда-либо еще, где все виделось чужим, незнакомым, и в течении нескольких дней - недели дом становился привычным, родным. Даже с закрытыми глазами я мог сказать, где что стоит, что откуда ждать. - Многократность наблюдения, повторяемость опыта делало окружающий мир знакомым, родным, предсказуемым. Но самый привычный, самый устойчивый и обыденный мир - таков ли на самом деле? Привычным и устойчивым может быть только мир закрытый для изменений, завершивший развитие - мир в человеческом представлении. Реальный мир незавершен, оттого непознаваем, потаен, скрывает уголки и уголочки, в которых бытийствует бытие.
Проблема заключается в том что мир не предназначен для наблюдения, он безразличен к удобству и возможностям наблюдающего. Пусть поверхность стола или шкафа видится гладкой и нешероховатой - если обратить на нее пристальное внимание, она превратится в сложную систему пор и межмолекулярных связей. Самая "обыденная" жизнь при ближайшем рассмотрении уже не есть обыденная и привычная - она скрывает в себе неизвестные глубины чужой индивидуальности. А устойчивость мира зиждется на, в общем-то, простых феноменах: Солнце встает на востоке и садится на западе, днем оно светит, а ночью его сменяет Луна и звезды, мы ходим по Земле со стабильной гравитацией, а дождь падает сверху. А если к этому прибавить политическую и экономическую стабильность! Только катастрофа, крушение привычного мира заставляет задуматься о природе устойчивости, понять иллюзорность самого понятия "устойчивость", увидеть перспективу, конечность любого "лучшего из миров". Да и есть ли вообще какая-нибудь устойчивая конструкция во времени, кроме самого времени?
Одушевленный человеком мир приобретает все человеческие свойства, наполняется человеческими ожиданиями. Человек не измеряет температуру с помощью единой шкалы в градусах, а определяет ее двумя полярными категориями: холодно - горячо. Это имеет чисто физиологическое объяснение, но таким же разделенным и дуалистичным оказывается и мир человека! Все философы отдали дань дуализму; он стал подосновой мышления, само собой разумеющимся. Хотя ясно, что он проявляет собой опыт человека - опыт Добра и Зла, - опыт какого-либо разрыва - очевидно, между счастьем и личной свободой. И чем сильнее опыт несчастья, тем больше расхождение двух начал в мире. И тогда нет сил, которые свели бы эти начала воедино. И тогда - два шага до признания греховности этого мира, его падшести по отношению к чему-то высшему. Меж тем мир един, монистичен: просто есть такая характеристика как температура, которую можно измерять в градусах. - Дуализм - это ересь, определяющая разделение мира на Божественное и Дьявольское, это чисто человеческое разделение на верх и низ, зад и перед, лево и право. Вера в отличие от суеверия - сила, а не бессилие, поэтому настоящая религия монистична: все вокруг Божественно, цельно, связанно, и даже Дьявол - просто ипостась Бога.
Монистичный взгляд не разрывает душу и тело, а сопрягает их неразрывно. Жизнь в потенции заложена уже в не-Жизни и являет определенный уровень развития не-Жизни- это ее усложнение. Как в свою очередь определенная сложность Жизни являет разум, который при этом остается частью Жизни и даже частью не-Жизни - всего неорганического мира, который только видится нам мертвым, застывшим. И нет никакого разрыва меж разумом и стихией, природным порядком и нравственностью, миром идей и материей. Человек остается в мире, хотя его "рамка чтения" требует отдельного объяснения. - Человек теряет свою исключительность, но не так ли он преодолевает одиночество, на которое обрек себя?..
Точно так же человека невозможно представить отстоящим от мира, его познание- часть мирового процесса, мир не делится на познающее и познаваемое, познание - часть адаптации человека к миру, отражает факт его строительства собственного мирка - мезокосма. И членораздельность мезокосма- это человеческая членораздельность познания; достоверность познания - это человеческая достоверность опыта. Именно потому что познание не абстрактно, а вполне и вполне конкретно - человек узнает мир в субъективном и эмоциональном опыте, - мир принимает на себя все человеческие ассоциации и впечатления. Мир вне человеческого опыта абстрактен, человек не знает о нем ничего. Что можно представить о мире с двумя химическими элементами? Человек может даже вычислить и обмерить такой мир, но вряд ли полученные формулы приблизят нас к пониманию. По крайней мере, душевности миру они не добавят.
Душевность, устойчивость, обыденность мира - именно это и есть адаптация. Соответственно, недушевный и неустойчивый мир - это проблема не мира, а человека: это его патология, его дезадаптация. - Мир возвращает человеку то, что он в него вложил. Как жалка женщина, не сумевшая обустроить свой мирок - создать свой дом, свою семью; как потерян мужчина, так и не создавший своего мира. - На что растрачена их молодость? И это не только в индивидуальной жизни, но и в жизни народа, культуры, языка: язык создает свой дом - литературу, в котором обживает мир со всеми своими помыслами, проблемами, вопросами; культура - свои памятники, в которых узнает себя и которые становятся пунктами самоидентификации. Люди далеко продвинулись в обжитии окружающего мира - далеко относительно того окружающего ландшафта, который заключал их мир первоначально. Но разве это далеко относительно бесконечности, что ждет нас впереди?
Есть мир человека, мир лисицы, мир зайца - одушевленный зайцем и лисицей мир; есть мир муравья, белой березы под моим окном. А каков он сам по себе? Есть ли он такой - сам по себе? Что мы понимаем под этим: "мир сам по себе" - без скреп человеческого представления, без безусловного и условного полагания ценностей? Перед глазами встает картина "неживой природы": камень "сам по себе", какой-нибудь предмет "сам по себе". Наше представление о камне определяется человеческим опытом камня. Но сам камень таков ли? Вот жизнь, живое - это понятно. С самого детства мы приучаемся отличать живое от игрушечного: живая собачка обладает собственной волей, живет своей жизнью, отличной от нашей, а искусственная целиком в нашей воле, ее нет без нас, всеми помыслами она принадлежит нам. Вот человек - вершина, по его представлению, живого. Его кровь накапала из ранки и свернулась - она "думала", что еще в организме, и продолжает свою функцию, хотя это уже не имеет смысла. - Она живая? Вот ногти отринуты человеком и брошены - они живые? Как их определить по отношении к жизни? Не то ли - камни? Имеют ли смысл ногти без человека? Имеет ли смысл камень без породы, из которой он вышел? Камень - это из другого мира, который незнаком человеку. - Это живой мир (живой не в смысле принадлежности к Жизни как уровню бытия, а- нестатичный, развивающийся), это мир совсем не бессмысленный. Это не мир "сам по себе"- это только мир без человека.
Я обозреваю бытие и нахожу в нем только бытие - одухотворенное, полное Гармонии и Смысла. Мир не может быть бессмысленным: там где все взаимосвязано и взаимопронизано биллионами связей-отношений, где даже не нашедшая себе места в мире особь не выключается из мира, а остается "обратной связью", где анти-жизнь есть продолжение самой Жизни - в таком мире все осмысленно!
Земля без человека обладает и собственной волей, и собственным смыслом: временным промежутком, в котором она существует и который чем-то завершится. Происходят какие-то тектонические процессы, сменяются геологические эпохи - без воли и участия человека, - но от этого они не становятся бессмысленными. Буйная органическая жизнь прежних геологических эпох спрессовалась в течении многих тысячелетий, превратившись в концентрированную энергию: нефть, уголь, газ. Человек теперь использует ее для создания техносферы, освоения космического пространства. Не знаю, в этом ли смысл прошедших геологических эпох, но в любом случае человек появился гораздо позже Начала и оказывается не руководителем процесса, а его участником. Устраивает ли его такая роль? Задумывается ли он над ней? Мыслящего человека отличает тяга к трансцендентному - смыслу, который объяснил бы его место в мировом порядке. Отсюда его вопрошание поверх сиюминутности и наличной реальности. Постановка этих вопросов - не просто сотрясение воздуха, она тоже способствует созиданию мира. Но как далеко проникает человеческое вопрошание? Какого масштаба изменения могут быть достигнуты? Сравнимы ли они с масштабом Земли или ограничены именно человеком? Человек дерзок; человек - творец культуры, истории, творец техносферы, которая изменяет облик Земли сравнимо с геологическими процессами "малого масштаба". Но он - часть Земли и продолжение Земли, состоит из ее молекул и атомов, использует для своей жизни литосферу, гидросферу, атмосферу и биосферу- оболочки Земли, и сам оставляет после себя какие-то изменения, которые будут использованы в неизвестных ему целях.
Наука все больше разрушает миф антропоцентризма, сначала переместив в центр мироздания Солнце вместо Земли, затем и его само отодвинув куда-то на задворки Вселенной; Дарвин и его последователи поставили человека в единый ряд живых существ; наконец, Ницше и кудесники психоанализа разрушили абсолютное понимание разума. И вот теперь история - самое человечное в мире- оказывается, просто одна из ступеней бытия, а сокровенный ее смысл не в том, что именно происходит, а что вообще что-либо происходит!
"Жнивеньское поле: колосья, жуки разные, бабочки, мошкара бездуховная, жрет друг друга безо всякого смысла и оттого зовется тварью..."
Время существования Земли на порядок выше времени существования Жизни на Земле. Разум - еще более кратковременное и мимолетное явление; именно этим объясняется астросоциологический парадокс нашего одиночества во Вселенной: разнопланетные разумы могут пересекаться в пространстве, но кратковременность не позволяет пересечься им во времени. Я знаю еще более сложное и потому более кратковременное явление - ясность, предельная концентрированность разума: Откровение - завершение пирамиды бытия; можно ли представить нечто более мимолетное и сложное? Но вовсе не всякая планета имеет жизнь, не всякая жизнь достигает разума, так же как не всякий разум постигает Откровение.
Каждое явление вкоренено в бытие, оттого приобретает вид пирамиды: индивид, человечество, сама Земля. Неравномерность человечества, например, такова, что будут уже регулярные транспортные сообщения Земля-Марс, а некоторые люди будут жить в деревне, тяпкой обрабатывать огород, их представления будут ограничены округой, а все остальное - мифы, былины, сказки. Рядом способно сосуществовать и величие духа, и простейшие животные инстинкты. Человечество - далеко не все мыслящее, даже если оно может пользоваться плодами разума. В названии homo sapiens слилась воедино и претензия, и непонимание: среди единого биологического вида, способного к сожительству и воспроизведению потомства, есть человек простой (homo profanus) - вегетативный, равновесный с природой, "гармоничный" по Л.Н.Гумилеву; он неглуп, умел (homo faber), но живет привычной обыденной жизнью не выходя за пределы сложившихся устоев - стереотипа поведения. А есть человек исторический (homo hystoricus), можно сказать, "хищное" человечество, полное политических страстей и использующее вегетативную жизнь в собственных целях. Очевидно, не все события среди людей - принадлежность истории: не все они имеют историческую инерцию. История - такая сложность бытия, что уже требует личности, и соответственно, все исторические персоны сложны, личны, субъективны. Зато так история обретает субъективность и, очевидно, не может быть иной. Но и исторический человек не всегда мыслит, не всегда рассудочен - в большинстве своем он захвачен страстями и не оценивает ни себя, ни свое место в мире. Существует еще один уровень человечества: именно homo sapiens; его отличает причастность сфере Разума.
Бытие человека отражает его вопрошание: о существовании, об истории, об идеале. А что если вопрос обращен к Тебе? Твоя реакция может быть быстрой: ответ словно выскакивает из засады, радуясь настигнуть вопрошающего. Если же выдержать паузу, ответ уже не будет столь очевидным. Похоже, он вообще будет иметь иное основание, на него теперь можно повлиять аргументами и подчас он противоположен первому. И тот и другой ответы - это Твои ответы. Ты сам разный. Только первый ответ - быстрый, рефлекторный, глубже отражает твое Я. Второй - изменчивый в большей степени, как отражение более изменчивой сферы Тебя.
Трагедия современного существования заключается в усложнении пирамиды, в смешении временных измерений. К тому же количество людей обыденных на порядок выше числа людей исторических, а эти последние превалируют над мыслителями. Вершина пирамиды человечества - единичные гении, которые олицетворяют собой Откровение - способные к предельной концентрированности разума, которые прорывают круги устоявшегося бытия и выводят человечество на новый уровень развития.
Николай II, опираясь на интуицию о богопомазании, привел государство к катастрофе. Так всегда бывает когда обычный человек оказывается в точке исторического действия - не на своем месте. За все свое царствование Николай не сделал, пожалуй, ни одного волевого шага вплоть до отречения: общество, народ требует... отчего ж не отречься? Или в преддверии Первой мировой: надобно вмешаться в поддержку Сербии - всегда так делали, отчего ж и теперь не сделать? Понимания, что России ни в коем случае нельзя воевать, не наведя порядок дома - этого понимания вовсе не было. Провидение несло Николая II по воле волн - мимо войны с Японией, мимо первой революции, Первой мировой войны - и вынесло к подвалу Ипатьевского дома. - Столыпин был силен, видел перспективу, знал (предчувствовал) что надо делать - как не вовремя он был убит! После его смерти на высшем государственном уровне окончательно воцарила инерция, утратившая целесообразность - утратившая ощущение цели: ради чего все? И все назначения оттого стали бесцельны: дослужились вот... - самоцельны, самодостаточны. Вся структура управления стала самодостаточна. И рухнула, похоронив с собой Россию.
Германский император Вильгельм II - уже историческая личность, но также опирался на интуицию об Империи, как и Гитлер впоследствии. Хотя разумом понять гибельность стратегического курса было не так сложно. - Интуиция должна обниматься разумом вплоть до предельной ясности, понятности - до откровения, не отрицающего ни разума, ни интуиции, но расширяющего горизонт видения. В гуще исторического времени интуиция мало информативна, она - принадлежность прежнего уклада: гармоничной жизни, где как раз подсказывает обычные ответы на стандартные же вопросы. История задает новый ритм жизни- и новые, необычные вопросы. Дальновидные лидеры: Чингис-хан, Мухаммед, - открывают новые страницы в истории своих народов и встают у истоков новых культур. Недальновидность, даже в опоре на интуицию, сулит катастрофу.
В каждом новом поколении, в каждой новой особи пирамида бытия возводится заново: от основ - зачатия до зрелой личности. Генотип - это наше предназначение в самой общей и неконкретной форме: ему еще предстоит стать конкретикой. И вместе с тем генотип - это ожидание некоего определенного мира, предуготовление к нему. В каждом организме содержится ожидание гравитации - притяжения к Земле, дыхание есть приспособление организма к кислороду. На заре биологического времени кислород был ядом, продуктом жизнедеятельности микроорганизмов. Он и сейчас яд для многих бактерий-анаэробов, которые "придумали" разные способы его обезвреживания. А мы и многие другие организмы приучены к кислороду, не можем существовать без него, в нашем генотипе хранится информация о дыхательных ферментах, которые используют кислород для получения энергии, и эта информация есть ожидание кислорода во внешней среде. Легко представить, что будет, если кислорода во внешней среде не окажется!
Для простейших организмов такое ожидание просто: цепь дыхательных ферментов и все. Для сложных организмов дыхание - уже система, включающая как внешнее дыхание: дыхательные мышцы, дыхательные пути, центральную и периферическую регуляцию дыхания, так и внутреннее дыхание - собственно реакции окисления. А также транспорт кислорода к органам и тканям, то есть систему кровообращения, систему поддержания жидкого состояния крови и многое-многое другое. - Усвоение кислорода становится сложнее, энергозатратнее - но это позволяет усложняться всем прочим функциям организма.
Есть ожидание определенного типа пищи - наличие определенных ферментов, способных переваривать только определенные химические вещества и только в определенных условиях. Человек, к примеру, не может есть дерево: у него нет соответствующих ферментов. То есть он может из различных идей попробовать скушать кору, но вряд ли из этого выйдет что-либо путное.
Существует ожидание определенного типа сожития индивидов одного вида одного и разных полов: какие-то брачные и стадные инстинкты. Ожидание передается не только с генами, но и с культурой - человек воспитывается в ожидании определенного типа общества, в ожидании определенных отношений между людьми и к окружающей среде. Причем опять же ожидание и предуготовление к будущему - суть память о прошлом, опыт предшествующих поколений. Основная проблема здесь: мир может оказаться не таков, как учили, стереотип поведения - неудачным, не позволяющим адаптироваться, культура - никому не нужной обузой, не имеющей практического смысла. Хорошо, когда есть разум - свободная энергия, способная компенсировать расхождение, сгладить несовпадение в счет самоучебы - она позволяет перекроить картину мира в сторону большей ее реальности. В противном случае особь ждет дезадаптация - и гибель.
Таким образом, проблема адаптации - это проблема симметрии мира вовне и ожидаемого мира. Дезадаптация - это асимметрия: мир внутри нас "идеальнее" мира вовне - мира развивающегося, мятущегося. К тому же мы родились чуть позже зачатия, это маловажно с точки зрения генотипа - изменения систем жизнеобеспечения редко катастрофичны и мы успеваем к ним приспособиться, - но уровень общественной жизни и нашего местоположения в обществе может меняться стремительно, и то что было хорошо три года назад, сейчас может утратить смысл. Мы воспитываемся родителями в подражании им, но мир прошел за это время на одно поколение вперед, симметрия оказалась нарушенной, и наша задача - восстановить симметрию и передать ее дальше, детям, внукам, ученикам.
Какой смысл имеют генотип и воспитание в нашей текучей действительности? "Нельзя дважды войти в одну и ту же реку" - и вместе с тем мы наблюдаем предуготовление к миру, ожидание мира. Генотип и воспитание оказываются ФОРМАМИ ФИКСАЦИИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ. - Очевидно, действительность должна быть фиксирована! - как основа, с которой надстраиваются новый этажи бытия и которая не требует постоянно строить один и тот же первый этаж. Различные этажи Бытия являют нам различную "текучесть": человек фиксирует действительность и в безусловных рефлексах, и в стереотипе поведения, приобретенных привычках, традициях, и в Слове, мысли. Фиксация в мысли безусловно более кратковременна и мимолетна, нежели в рефлексах. Но в то же время мысль обеспечивает более членораздельную фиксацию: действительность в ней более сложна, более членораздельна - разумна.
Появление Жизни увеличило сложность и членораздельность Земли: системная целостность планеты разбилась на множество членов - биогеоценозов, каждый из которых сам стал системной целостностью со своими ответами, своим единством. Кроме того, каждая биологическая популяция по-своему осваивает единый ландшафт, по-разному адаптируется к нему, выстраивая разные миры. Наконец, Разум - еще большая сложность и членораздельность - означает еще большее число субъектов: это уже не популяции, а отдельные индивиды выстраивают свои миры, непохожие на миры других индивидов. Пусть даже мир индивида мимолетнее мира популяции, а этот последний уступает по времени и перспективе миру биогеоценоза.
Но несмотря ни на какую фиксацию к старости не остается, пожалуй, ни одной клеточки, ни одной молекулы, ни одного атома, с какими человек начинал жизнь. Даже мышление меняется ежечасно, ежесекундно. Что же позволяет человеку остаться самим собой? Человек, Бытие должны объединяться чем-то помимо идеи, помимо понятия, помимо Слова! Они и объединяются ГЕНЕТИЧЕСКИ: единством происхождения, единым опытом прошлого и единой программой развития.
Как красива цельная личность, цельная культура: все что исходит от них, выходит целостно, цельно, едино-Образно. Что есть интуиция, которая вводит человека в жизнь и ведет его по жизни, как не "образ"? И как бывает, когда ничто не объединяет личность или культуру - они получаются фрагментарны, мозаичны, легко поддаются чужому влиянию. В таких личностях и культурах нет гармонии: они заполняются другими образами других культур, являя собой нечто разностильное, эклетичное. Нецельный без-образный человек - это слабый, подверженный чужому влиянию индивид, который в силу этого претворяет чужие образы, чужие программы.
Образ неидеален, он есть продукт адаптации предшествующих поколений и предуготовление к будущему - значит, историчен, конкретен, случаен. И культуры и личности оттого выходят историчны, случайны. Но образ - чересчур общее название. Это раньше, в начале ХХ века, можно было говорить: "образ". Теперь необходимы более членораздельные понятия. Помню, какие споры раньше вызывал факт рождения дерева из семени или человека - где они "были" до своего рождения? Как выглядит их "потенция"? В семени растения искали взрослое дерево, только сильно уменьшенное. - Без энергии и опытного знания мысль не способна к прорыву, к погружению в действительность. Оказалось, существует запись программы развития живого в генотипе - цепочке нуклеотидов, подобно буквам, из которых строится текст.
Как пишется информация о минеральном уровне бытия, о пред-Жизни - нам неведомо. Но она должна писаться - какая-нибудь последовательность чего-либо, где заложено и устройство атома, и время его существования, и все-все важное, что поддерживает этот уровень бытия. - Какое-нибудь распределение электронов и позитронов во Вселенной, которое поддерживает "необратимость" времени и изменение которого меняет течение времени. Причем в этой программе должна быть заложена уже и возможность Жизни, как в программе Жизни - возможность Слова. Эти программы должны быть изначально сложны - под стать потенциальному усложнению Бытия. И даже уровень бытия, который записывается алфавитом и который открыл человек, должен быть симметричен миру вокруг - той сложности мира, которая вырастает вместе с человеком.
Мир полон вопросов - А.Ф.Лосев и М.Хайдеггер научили меня, что вопрошание подразумевает "благочестие мысли": задавая вопрос, будь готов не получить ответа или не понять его, выдерживай паузу после вопроса. - Учись воспринимать мир сложным и непонятным: может, он станет от этого ближе... Сам Хайдеггер не любит прямых ответов, считает их уводящими в сторону от сути вопроса: сложностью ответа вышивает он ткань своей собственной философии. Так же появилась наука герменевтика - "из ничего", практически на пустом месте, из одних вопросов. Это можно сравнить с современным пониманием вакуума - не пустого места, а фундамента мира, откуда черпается вся энергия и созидается весь мир!
Но мир не созидается из Ничто - Нечто: мир всегда есть, чем-то наполнен. Не было еще периода, когда бы, например, люди ничего не знали - они всегда имеют какие-то представления о мире. Новое появляется из усложнения старого, привычных мнений, так что они становятся непривычными, новыми. И точно так же, отступая, знание не исчезает, но замещается мифом - тем же знанием, но все менее и менее членораздельным, то есть чем-то, но не ничем. Именно поэтому главная характеристика наличного бытия - энергия, энергоемкость, энергонасыщенность.
Пирамида мироздания возводится только энергией. Нет энергии - нет членораздельности: наука не погружается в сложность, а кружится по поверхности без проникновения вглубь. Атом делим? Неделим? Кажется, ответ на этот вопрос уже известен. Но я хочу обратить внимание на относительность деления атома: какова энергия такого деления? Сколько надо приложить сил, чтобы расщепить его? Вопрос делимости атома и кратности мира вообще - вопрос условий. Делимость мира безгранична - ограничена только наличной в мире энергией. И так же познание - как энергозависимый процесс оно имеет энергозависимые же границы. В этом смысле человеческое познание ограничено человеческой энергетикой, индивидуальное познание - границами самого индивида. Короче, сплошная тавтология. Но я уже не боюсь ее - весь мир построен на тавтологии, это его один из основополагающих принципов. Тавтология суть проявление симметрии. Все люди, животные и растения ежечасно, ежесекундно воспроизводят ее, дети в школах толкут воду в ступах, все рабочие, строители, учителя повторяют изо дня в день одно и то же - чтобы где-нибудь кто-то на один только шаг ушел от симметрии и бесконечного повтора, поддерживающего существование пирамиды, к развитию, чему-то новому.
Я тоже все толку воду в ступе, то так то эдак поворачиваю привычные категории, чтобы увидеть: где, в какой точке ладно скроенной картины мира можно уйти от нее, за нее - к самому миру. Но вот прорвавшись, наконец, к нему - как теперь описать его? Какими словами?
Я постигаю Бытие через "вещи" - Сущее, энергию проявляемую или заключенную в виде неких структур; через текучесть - движение- время; это мое постижение рационально. Я могу постичь Бытие чисто эмоционально - интуитивно - как Добро. Все эти понятия суть одно: Бытие выглядывает ко мне то как время, то как энергия. Где-то здесь лежит его противополагание энтропии- в моем сознании она вырастает до чего-то богоподобного, хотя всего лишь - степень беспорядка, Хаос, каковой наступает с иссяканием энергии и времени - умозрительный хаос завершившегося уровня бытия, который поглощается предыдущим... Мысля о мире, я увеличиваю его для меня членораздельность, ввожу для этого новые термины, понимаю для себя новые явления - я развиваю свой Разум, созидаю собственную сферу Слова. Житейские истины в этом смысле уже меня мало устраивают. "Все течет" - это еще не философия. Что течет? Как?.. От каждой читаемой книжки я жду подтверждения своей интуиции, но доведя ее до большей членораздельности. Созидание ноосферы всегда энергоемко, даже в античной древности, когда требовалось время для созерцаний и размышлений. Тем более теперь, когда простое созерцание уже не называют "исследованием", а познание требует все более сложной и дорогостоящей техники.
Энергоемкость здесь означает еще и "тепличность": общество, занятое всецело борьбой за существование, не созидает ноосферу. Так же и восприятие ноосферы: сексуально незрелое общество не способно воспринимать роман В.Набокова "Лолита" - роман для него непонятен, нечленоразделен; религиозно незрелое общество не воспринимает "Последнее искушение Христа" (зрелость меж тем не боится даже Книги Иова!); наконец, недоедающему обществу не до гастрономических изысков. Мне хочется сказать людям: дайте мне условия и время разобраться и я подарю вам гениальные прозрения. - Не дают. Кому нужны мои "прозрения"? Чего они действительно стоят?
Деятельность и энергичность подразумевает, что энергия не завершена, не имеет законченности и ищет ее вовне. Я до странного спокоен со своими идеями, ни к кому не пристаю и явным образом выпадаю из ряда озабоченных "спасителей мира". По схеме психоанализа это означает "завершенность" энергии, "разрешение патологических комплексов и высвобождение задержанной энергии". В то же время, каким бы умным и гениальным я ни был, чтобы получить признание я должен что-либо сделать в совершенно практическом смысле. Иначе ничего не будет. А если я не смогу проявить себя, значит, ничего и не было дано: энергия должна проявляться...
А.Ф.Лосев - вот в ком я прочувствовал постоянный непрекращающийся источник Откровения: везде и во всем он чувствовал и выражал свои представления с достоверностью и четкостью очевидца. Ни один религиозный мыслитель России не имеет такой непрерывной убедительности. Истина - вообще не то с чем можно спорить; ее можно только признавать или не признавать.
"И вышел Мухаммед и пророчествовал и сказали: вот пророк!"
Это логика, но не рассудочная. Как раз рассудок еще способен вставлять палки в колеса лосевской мысли. Это логика, опирающаяся обеими ногами на интуицию и достигающая при этом высот разумности - Откровения. Моя интуиция не столь мощна, оттого прозрения фрагментарны, мозаичны. Я лишь педантично собираю все, что может быть пущено в дело - камешки на берегу океана познания... - Вероятно, как всякий обычный философ.
Пирамиды бытия - речь идет о пирамиде смыслов: это разномасштабные временные измерения придают бытию вид пирамиды. "Гармоничная" жизнь содержит в себе свой смысл, история - свой. Смысл может восприниматься имманентным - то, с чем постоянно живут, само собой разумеющееся. Трансцендентное - иное: соприкосновение с каким-то новым временным измерением, относящимся к нам, но неясным, нерешенным - недоступным. Трансцендентный смысл - Таинство, постижение его - Откровение. Откровение- всегда в сфере смысла, значит - о каком-то временном измерении: гармоничная жизнь вдруг проникает в смысл истории, историчная личность открывает надисторические ценности. -
Разные временные измерения видятся противоречащими друг другу: интересы работы отрывают от дома, история взрывает гармоничную и уравновешенную жизнь реликтов, интересы народа противоречат личностным. Но в определенном порядке, в каком-то определенном смысле все эти противоречия снимаются - разрешаются, растворяются,- оказываются внешними, надуманными. В какой-то точке Благодати все временные измерения, до того хаотически нагроможденные, беспрестанно сталкивающиеся между собой, отражая конфликтность как существо мира, - все они выстраиваются в ось, столп, поддерживающий Единство и Гармонию мира. Это не сплошная ось, а скорее пунктир в истории, который прослеживается в разные времена в разных культурах, а потом словно пропадает, чтобы появиться в новое время в новом месте. Но именно знание этого столпа, соприкосновение с ним и дает это странное ощущение гармонии.
Мир гармоничен - это мое ощущение иррационально, недоказуемо и чаще всего даже противоречит собственному опыту. Остается только представление: индивид, как единый и сбалансированный организм, встроен в еще более могучий "организм" - народ, который, в свою очередь, встроен в еще большую системную целостность еще большего временного измерения - и далее, далее. Мы как часть мира несем в себе рецепторы восприятия, на которые реагируем. Отказ от гармонии в существе мира ничего не меняет: хотя для организма любой отказ, особенно усиленный стократ, проявляется болезнью, сама болезнь - не нарушение логики мира, а ее продолжение. В этом смысле адаптация и дезадаптация относительны: шок есть адаптация к травме, болезнь - адаптация к окружающей среде. Даже смерть можно расценить как адаптацию! - Дезадаптация на одном уровне бытия находит успокоение на другом уровне: любое изменение кислотно-основного равновесия в крови, например, вследствие накопления в организме кислых продуктов жизнедеятельности включает компенсаторные механизмы самой крови; если кровь не справляется и ее pH (кислотность) выходит за определенные рамки, присоединяются органы целого организма: легкие и почки, которые выводят вовне продукты обмена веществ и восстанавливают pH. Что значит - "вовне"? Именно внешняя среда по отношению к данному организму призвана компенсировать нарушенное равновесие. Если же и эта система не справляется, вовлекаются следующие подлежащие уровни бытия. - До включения компенсации от Основ, от Начала - до появления нового кванта бытия.
Каждый уровень бытия обнимается собственным смыслом, который вносит временной предел в беспредельное, границу в безграничное: каждый смысл созидает свой космос из хаоса, где оставшееся вне нового порядка обнимается смыслом большего временного измерения. Появление жизни на Земле в форме живой клетки означило появление новой системной целостности: все что оказалось внутри клетки - определенная упорядоченность биохимических превращений, было объято новым смыслом, новым временем. Следующая ступень, подразумевающая организацию и упорядоченность живых клеток, сообщающая им новый смысл и новое время - это многоклеточный организм. Человек и гидра с этой точки зрения - единое временное измерение, протяжение единой эволюции. Но между гидрой и амебой - пропасть, революция. Еще организация (суть дифференциация) низших многоклеточных позволяет существовать им расчлененными до отдельных клеток. Но для высших многоклеточных такое расчленение - смерть- прекращение управления, остановка времени, хотя и неединовременная смерть всех клеток.
Сложное поведение особей, выводящее их за их рамки в смысле цели (альтруизм животных и все семейные инстинкты), открывает следующую ступень бытия - популяцию- организацию нескольких многоклеточных организмов; при соответствующем развитии она называется общиной. Муравей вне муравейника - такой же нонсенс как человек вне общества, или отдельные клетки желудка человека после смерти самого человека - невозможность, хотя какое-то время они способны существовать изолированно.
Организация общин-социумов - следующая ступень смысла; эта системная целостность получила название государства, само это временное измерение - суть история, а законы функционирования государств - политика. История пассионарных толчков Л.Н.Гумилева- не этническая история, как это казалось вначале, - это проникновение в суть и смысл следующего уровня. Ведь этнология не занимается "гармоничными" обществами - тоже некоторой инерцией развития (как инерционная фаза этногенеза), но иного временного масштаба. Ее масштаб - государства, история, суперэтносы.
Мы теперь говорим о ноосфере - очевидно, возможна организация и управление несколькими государствами, причем не в осознанно человеческом смысле - управление опять же в интересах государства-Империи, но - осознанно надчеловеческом смысле. Ноосфера оснуется новой этикой, новыми поведенческими стереотипами, примером которых может служить Новый Завет - поистине новый в отличие от Ветхого - истин семьи, рода или государства. Во время страшной и разорительной Тридцатилетней войны (XVII век) протестанты Магдебурга должны были умереть по законам исторической войны и были действительно в большинстве своем истреблены католиками графа Тилли (1631). Но после обращения своего священника к гуманности Главнокомандующего последняя тысяча горожан была пощаждена "во имя Христа". - Я не представляю чтобы можно было помиловать во имя Моисея! Так по кирпичикам возводилась ноосфера, причем это строительство не отрицало ни государства, ни политики, ни этносов, а реально (не в идеях) базировалось на них.
Любая новая культура, новое могучее государство строится на постижении смысла - интуиции перспективы, предчувствии Промысла. Это человеческая интуиция, им постигаемая перспектива - значит, соответствующая его представлениям, привычкам, его пониманию должного - соответствующая его ценностям. Инстинкт представлений степи родил Ясу Чингис-хана- своеобразный завет Степного мира, который в других культурах не ощущается истиной и интересен лишь этнографически. Ислам - истина Мухаммеда- истина только в определенных культурах; то же - христианство. "Мы знаем, что те исторические образы Добра, которые нам даны, не представляют того единства, при котором нам оставалось бы только или все принять, или все отвергнуть..."(В.С.Соловьев). Но само наличие постижения смысла и интуиции перспективы дают разным явлениям в истории совершенно различную перспективу. Что значит "перспективу"? При таких рассуждениях вырисовывается "историцистская" модель (К.Поппер), которая оправдывает одно и не оправдывает другое. Но ведь нельзя не признать, что Белый террор, победи генерал Л.Г.Корнилов в 1917-м или А.И.Деникин в 1919 году, имел бы больше оправданий, нежели Красный, что грязь послевоенной "охоты на ведьм" в США отлична от сталинского послевоенного закручивания гаек, а авторитаризм Пилсудского не аналогичен диктатурам Сталина, Гитлера или Муссолини. Чингис-хан, наконец - тоже диктатор. Перспектива - вот что играет роль. Внеисторичная мораль, не признающая перспективы, куца. Так же и справедливость: "справедливое" распределение помощи - всем без разбора - неэффективно, проявляет собой диффузию; эффективнее вложить помощь в людей перспективных - эта помощь окупится сторицей.
Справедливость так же стратифицирована, как и смысл: есть личная справедливость, оцениваемая исключительно с точки зрения индивида; справедливость общинная, поддерживающая существование малых коллективов; историческая справедливость - перспективная именно с позиции народа, этнической истории. Но чем дальше от человека, тем больше справедливость теряет человеческое измерение - человечность. Уже справедливость Природы для нас ужасна, "бесчеловечна", хотя никто не отрицает ее перспективности. Всякий Абсолют оттого ужасает, опыт Абсолюта страшен. Абсолют, особенно на стадии интуиции о будущем, - это Идея, в социальной жизни она оснует идеационарную деспотию, жизнь в которой для всех, кто стоит вне идеи, ужасна. Примирение человека с Абсолютом нашло воплощение в идее Богочеловека, а такой чуткий мыслитель, как Ф.М.Достоевский, прямо указывал, что в случае расхождения Бога, Истины и Иисуса, он- с Иисусом!
Конечно, Абсолют неабсолютен, и к нему приложимы все постулаты релятивизма. "Ошибки" Провидения, которые не есть ошибки в "абсолютном" смысле слова, могут восприниматься ошибками с точки зрения тех, кто довлеет себе и находится вне Благодати. Я не знаю что происходит по ту сторону Бытия, но в мире мне видится беспредельность человеческой свободы, самодурства и, соответственно, уклонения от Благодати. Вот подростковый возраст - совершенно логичный этап становления собственной культуры, своего стереотипа поведения и уход от всего наносного, воспитанного, но не соответствующего внутреннему строению, - этот возраст считается "трудным": человек уже понимает свой смысл, но не видит его встроенным в большее временное измерение - не видит другие смыслы, кроме своего, пока приземленного и плоского. Вот рассудок, не видящий логических оснований Абсолюта; вот злоба и неудовольствие, не нашедшее себе места в мире и оттого его отрицающие, стремясь на его развалинах основать свой, приемлимый. В конце концов, что есть Дьявол, как не Падший Ангел - отпавший от Бога и Благодати - значит, ему было куда отпадать?
Явление Столпа Гармонии в историю, постижение перспективы и предчувствие Промысла являют четвертый лик Бытия - ИСТИНУ - мощнейшую интуицию, самоочевиднейшую и наидостовернейшую, - но иррациональную, магичную. Истина (как проявление интуиции) и есть мера достоверности. Вероятно, отсюда - невозможность решить в философии (то есть рассудочно) проблемы достоверности: осмысление истины - растянутый во времени процесс, можно даже довести ее до верха членораздельности... но что-то утрачивается при этом - именно очевидность, бывшая достоверностью.
Преемником критерия достоверности становится рассудок. Там где был Бог и единая идеационарная культура, появляются отдельно: этика, эстетика, гносеология, логика, онтология, антропология, герменевтика - появляется философия.
Но рассудок сложен, а "в сложности укрываются различия": с того момента как критерий достоверности поверяется разуму-рассудку, он дробится по-индивидуально, философские системы одна за другой сменяют друг друга как в калейдоскопе, истина дробится, мельчает, пока очередной Пилат не спросит: "Что есть Истина?" - А ему не найдутся что ответить...
Откровение - Таинство и Благодать. Образ обращается из глубин Бытия и "ведет" до самых вершин, как лежащий в основе всего, хоть и остается недоступным рассудочному пониманию. Закрытие Благодати не может удовлетворить людей, томимых верой, и тогда Богопознание сменяется Богоисканием. Он может искаться в наиболее близком и доступном - сфере Слова; здесь Он выходит рассудочным, логичным, земным. Обращение к собственной душе также может "найти" Бога; такова мистика - Он выходит непонятным, неземным, нечеловеческим. И то и другое - не подлинная истинность. Посмотрите из каких побуждений рождается нынешнее возвращение к Богу: где Откровение? где Слово Божье? - Ничего этого нет. Есть чисто земные проблемы, земные расчеты, есть польза, рациональность ("если бы Бога не было, Его стоило бы придумать"), есть возвращение к традициям, наконец. Я и сам принял крещение, хотя не собирался этого делать: мое отношение к Богу еще неясно, необустроено, и уж совсем неочевидны преимущества именно православия. Решающей стала просьба любимой бабушки (ей 80 лет) приобщиться к традиции, "стать как все", не отдаляться от нее и других членов семьи "вероотступничеством". Я крестился, потом стал крестным отцом, но ни Откровения, ни Богоявленности не произошло.
Однако проблема Бога и религиозность - разные проблемы. Нам трудно судить о реальной религиозности. Даже Олимпийские боги Древней Греции кажутся мне исходом, а не самой античной религиозностью: в суждениях о них слишком много рассудка, а сами они слишком дифференцированы, членораздельны для первичного чувства. Даже то что о религии принято судить по КУЛЬТУ - свидетельство непонимания сути явления, "книжного" знания. Культ - отчуждение; принимая культ за первое доказательство, за бортом оставляется религиозность животных и наверняка подлинная религиозность первопроходцев: верующие первохристианских общин объединялись не Словом, а присутствием Бога.
Религиозность людей вплоть до самых примитивных народов связывает их с Бытием. Она проявляет опыт существования иных планов бытия, кроме наличного, способствуя расширению сознания. Попробуйте-ка попросить какого-нибудь простого прихожанина выразить свою веру - боюсь, это будет детский лепет. Значит ли это, что его вера такова? Нет, прост интеллект и отражение веры в этом интеллекте. Вера же может быть глубока, основательна.
Но как удержаться вере, когда религиозность явным образом начинает скукоживаться, справедливость безнаказанно попирается, горизонт бытия приближается до личностных перспектив - никто вообще больше не думает о перспективе, люди живут одним днем, сиюминутными проблемами - и ничего не происходит?! Вера неидеальна, значит должна находить объяснение и оправдание в нашем мире. Она может удерживаться в этот миг крушения ценностей только боязнью АБСУРДА - этой противоположности веры.
"Пока мы не отыщем ценностной основы, мы будем вынуждены выбирать добро... наугад..." (А.Камю) - Но мы-то не выбираем добро наугад! Мы знаем добро, даже если это знание иррационально (оно и должно быть иррационально). Значит, мы знаем Бытие, в нас уже есть ценностная основа, созидающая из Хаоса - Космос. Значит, Абсурд невозможен. Против него восстает вся наша жизнь - осмысленность нашей деятельности. От рождения и воспитания детей до строительства и обустройства своего дома - все не абсурдно, осмысленно. Пусть крушатся ценности большого мира: коммунизм, нация, империя, - есть ценности, являющиеся частью нас. Мы уже вряд ли способны к глубоким религиозным прозрениям - их время прошло, - но мы остаемся религиозны, поскольку сохраняем представление о связности бытия. Пусть даже наше credo будет выражено рассудочно, утилитарно:
Верую, Господи!
Верую в человека, образ и подобие Твое, ипостась Твою - Сына, Отца и Духа!
Верую в Тебя, Господи, Творца всего Сущего, в Твою Всеблагость и Всепрощение.
Верую в Воскресение, в бессмертие духа и благодарю Тебя, Господи, за подаренную надежду.
Верую, ибо страшно не верить, не верить нельзя, может, не важно во что.
Но в Тебя верую, ибо нет более пределов сомнениям.
Ты - последний предел. В это верую.
Верую, ибо знаний недостаточно, а чувства обманчивы.
В Спасение верую, ибо это главное, во что нужно верить.
Все остальное - суета сует и томленние духа.
Аминь...
Свобода рождает анархию, анархия приводит к деспотизму, деспотизм возвращает к свободе. Миллионы существ погибли, так и не добившись торжества ни одной из этих систем. Разве это не порочный круг, в котором вечно будет вращаться нравственный мир?