Я обнаружила, что я женщина - в классе втором-третьем.
Была зимняя вылазка с классом на природу в парк.
До этого, когда я дралась с мальчишками, то всегда была победительницей.
А тут мы сражались. Я - с мальчиком, который мне очень нравился, точнее я была не на шутку влюблена в него. До этого я всегда его дубасила. А тут он дорвался.
И победил.
С тех пор я никогда не выигрывала в рукопашном бою. Не пыталась. Я поняла, что превосходство тут не на моей стороне.
Так я обнаружила, что женщины гораздо слабее мужчин.
Отныне я не буду победителем. Более того, выбирать тоже всегда будет мужчина.
Он накостылял мне с таким желанием довести это до моего сведения!
В детстве я привыкла выигрывать в шахматы.
Помню в том спортивном лагере мне тоже не было равных.
Пока однажды во время игры с заведомо слабой противницей я почувствовала, что стала сдавать позиции. Сгрудившиеся ребята перешептывались: "Неужели она не видит?" И как-то воровато сочувствовали моей сопернице.
Я проиграла.
И только спустя какое-то время мне сказали, что та снимала фигуры с доски.
Но больше я в шахматы не играла. Ни разу.
Коллега - специалист по замкам на обуви. Дала ему свою сумку. Но с сумками у него хуже получается. Замок все равно заедает.
Дала ему снова. У него пару раз хорошо закрылся. Говорю, что так не всегда.
- Берегите сумку, осторожно закрывайте.
А еще у меня шуба - из нутрии. Дешево, но постоянно рвется. Тоже надо беречь. Не наклоняться в ней.
А дома сколько надо беречь! Не докручивать краны, не наступать на провод, не оставлять включенной воду на кухне, если стоит сетка.
Чего только не приходится беречь. О, вещи! Вещи!
В конце 90-х в проливной осенний дождь я перебегала дорогу там, где перебегала всегда, нимало не задумываясь, где это конкретно расположено по отношению к пешеходному переходу.
Дело было в 90-х. Свобода кружила голову. Рассуждения о свободе. Что можно, что нельзя менялись местами.
Остановивший меня гаишник поверг в недоумение. Возмущение фонтанировало через край.
Кажется, он действовал совсем не грубо, но довольно напористо, и я оказалась в машине. Где составлялся протокол, или я могла заплатить меньшую сумму прямо гаишникам. Как назло, меньшей не было в кошельке.
Названная фамилия и имя-отчество проверялись по рации. 90-ые. Я впервые столкнулась с этим новшеством.
Имели они право или нет? Почему-то не верилось, что в Америке это обычная практика.
Еще бы, если б это было не так, у нас бы этого тоже не случилось. Только так.
Но тогда это воспринималось как наступление на свободы.
Мною.
Прошло довольно много времени, пока до меня не дошло, что это обычный феномен свободного мира. И что это вовсе не доказывает, что этот мир не свободен. Тогда поступки только начинали делиться на противоправные и правовые. Не мудрено, что я запуталась в оценках.
Мы только примеряли на себе американское платье.
Странно, ведь я не раз видела на экране штрафы за неправильную парковку и прочее. Что ж, я действительно заторможена. Несколько.
Мы вступали в удивительный мир. И как в невесомости стукались то об пол, то об потолок.
А эти направления на физиолечение? Там до сих пор надо указывать адрес, год рождения, место работы. Что-то еще. Но сейчас это не вызывает раздражения. Шелестит где-то мимо. Мы все равно не абсолютный приросток Америки. С чем-то приходится мириться. И потом даже в Америке есть бюрократия.
А вчера я заплатила 100 рублей за физкультуру, которую обычно делают в детском саду. Ее преподносят как китайскую расслабляющую. Прописывают буквально всем в том диспансере, в который обычно обращаются, когда возникают какие-то проблемы со здоровьем, но ты еще можешь сам адекватно подумать о лечении.
Женщина ездит на час этой подозрительной гимнастики из дальнего пригорода. Как будто сама не может поднять руки вверх и в стороны без команды. У каждого свои заморочки.
Мне хотелось произнести, что я сначала схожу на занятие, а потом заплачу. Но: фиг с ним. Сумма единовременная, небольшая, если единовременная.
И после я иду на шейпинг. Гимнастика подготавливает, отбивает аппетит, тем не менее.
Эти поборы. Раньше их не было.
Свободный мир. Свободное предпринимательство.
И все-таки: стали ли мы свободнее?
Исчезли очереди.
По телевидению транслируют американские фильмы. Не те, которые хотелось бы, не в то время, которое хотелось бы. Не те западные передачи, которые хотелось бы. Излишки старого мира? Менталитет неизбывного ценза?
Очереди исчезали как-то постепенно. Сначала взлетели цены. И мы вообщем-то не успели оценить, какое это благо, - освободившееся от стояния в очереди время. И потом - как это унизительно - стоять за колбасой.
Что-то есть в этой неоднозначной американской свободе. Определенно что-то есть.
- Делиться скоро будешь? - спрашивает биолог беременную соседку.
Под окнами подъезда сестры не оставляют машины. Дело в том, что там любят подкармливать голубей. И те в полном смысле слова засирают машины. Если их оставить.
Тетя рассказывала о случае, произошедшем в Симферополе. Одна наркоманка выпала из окна и зацепилась за ветвь дерева стрингами. А люди собрались вокруг и стали ждать, когда она упадет. Та так и упала, разбилась. Да, вот такие они украинцы по национальности сопроводила рассказ тетя.
Мама училась на врача в годы суровые, послевоенные.
Однажды они с подругой перевозили в мешке кости скелета. А кто-то, видимо, решил, что это картошка. Мешок украли. Вот кому-то повезло.
Одна знакомая в советские времена потеряла блокнот. Кто-то нашел, пересчитал записи и предъявил ей счет. Было обидно до слез, но блокнот она так и не выкупила.
Маленькую девочку постригли, потому что у нее были вошки. И тут обнаружили три макушки. А какое тут счастье, если девочка росла в детдоме. И видать отторгались эти три макушки. То у нее вошки, то себорея, то перхоть. А падают волосы ну просто пучками. Сразу видно: не в ту среду девчонка попала. Может вырастет: повезет?
